Леонид Панасенко - Случайный рыцарь [Проклятие белого Магга]

Эти несколько украинских слов прозвучали для Максима как музыка, вернули ему детство и мову отца, из которой когда-то он любил добывать отдельные слова-коштовности и любовался-мылувався ими.

Он запустил пальцы в распущенные зеленые волосы Мавки, шелковистые и живые, как мех зайчика, которого сто лет тому назад случайно поймали на охоте друзья отца и принесли ему, маленькому. Стал целовать ее кожу, которая смеялась от каждого прикосновения, пить из губ ее вкус терна и малины, диких груш и перезревшей солнечной земляники.

— Но ведь ты погубишь меня, — выдохнул Максим, на миг оторвавшись от русалки. — Замилуешь, залоскочешь, а потом затянешь к рыбам в омут.

— Дурненькый мий, — горячо отвечала Мавка. — Это бабусини казкы. Даже нежить живет прыстрастью, одной только страстью! Люби ж меня, кохай! До знемогы, до жаху, до безтямы… Возьми меня!

Максим почувствовал, что еще немного — и он потеряет сознание.

— Но ведь ты… не женщина, — пробормотал он. — У тебя нет тела.

— Зато у меня есть четыре дупла, — смущенно шепнула ему на ухо Мавка.

Когда, поднявшись, луна все же пробилась сквозь густую крону, а от реки дохнуло холодным ветром, она легонько отстранила его, поцеловала на прощанье теперь ее губы горчили придорожной полынью.

— Иди, мой солнечный, повертайся к своим. И никогда не бойся ни живых, ни мертвых, ни тех, кто на полпути. Знай, что даже камень хочет жить: катиться с горы, лежать не под гнетом скал, а в стене дома, летать подобно птицам… Иди, мий легиню!

К машине Максим шел с закрытыми глазами, но не наткнулся ни на одно дерево. Напротив, когда неверная нога попадала в какую-нибудь рытвину, всегда вблизи находилась дружески настроенная ветка, чтобы поддержатьего.

На их поляне было тихо и спокойно. Костер прогорел. Возле него, под деревом, спал, завернувшись в пансионатские одеяла, бывший двойник вождя мирового марксизма. Ируля спала в машине. Рядом с ней, предположительно, было его место.

«А где же Тофик?» — подумал Максим, но на большее его не хватило. Дурно, тошно, кружится голова — спать, спать, спать! Он с сомнением посмотрел на машину, даже потрогал холодное железо… Консерва «Ируля», — готовая к употреблению в любом виде… Нет, к черту, только спать!

Привалившись к горячей спине Магга, Максим стянул с него половину одеяла и тут же отключился.

Утром и Магг, и Ирина в один голос стали жаловаться, что они вчера чем-то отравились: ночью, мол було дурно, снились жуткие кошмары, болел желудок… Максим скромно промолчал, а Ирина вдруг вспомнила заметку в газете об отравлениях самыми что ни на есть распрекрасными грибами.

— А куда подевался Тофик? — перебил ее Максим, вспомнив свои ночные безуспешные попытки осмыслить загадочный факт исчезновения джинна-недоучки. Кто его видел последним?

— Тофичек, — чуть ли не пропела Ируля. — Выходи к завтраку. Мы тебя заждались.

Из травы, где лежал сосуд с ручкой, полыхнуло знакомым холодным огнем, и пред ними явился заспанный джинн-недоучка. Он был явно смущен вниманием к своей скромной персоне, и Максим с внезапным теплом в сердце поблагодарил провидение за этого слугу-мальчишку.

После завтрака разошлись, как говорится, на все четыре стороны — искать ближайшую дорогу. Буквально через десять — пятнадцать минут Ирина подняла такой радостный крик, будто ее изнасиловал как минимум взвод солдат.

Дорога оказалась рядом — лесная, позаброшенная, вся в колдобинах и узловатых корнях, выпирающих из песка. Максим сел за руль и стал осторожно пробираться к находке Ирули. Кое-где машину пришлось подталкивать, в других местах черная красавица, завывая мотором, ломилась через кусты как танк, и Максиму было ее по-человечески жаль.

Решили ехать до первого указателя или населенного пункта, чтобы выяснить, куда занесла их магия Тофика, помноженная на его вчерашний испуг. А уж потом разберутся, что делать дальше.

— Благородный Ки-ихот, — сказал Магг, который, несмотря на солнечное утро и лесную идилию вокруг, выглядел озабоченным. — Ты не забыл, что сегодня Королевский обед в твою честь? В шестнадцать ноль-ноль по-местному времени.

— Ты от постоянного «вздрагивания» все перепутал, — съязвил Максим, вспоминая их ужин и свои странные ночные похождения. Ируля права: мало того, что они здорово набрались, так еще и, несомненно траванулись. — Меня ждут через пять лун. Принцесса Дульси дважды оговорила срок.

— Опять вы свои дурацкий маскарад затеяли, — гневно фыркнула Ирина. Принцесса, благородный рыцарь… Какой он тебе Ки-ихот? Максим он, понимаешь?! Мак-сим!

Липовый генерал-майор, всем своим видом показывая, что он даже слушать не хочет глупую женщину, смиренно доложил:

— Её Высочество, конечно, никогда и не в чем не ошибается. Однако она ориентировалась по календарю Норманы. А наши пять лун равны вашим трем.

— Черт бы тебя побрал! — выругался Максим. — Что ж ты раньше молчал?! А если нас куда-нибудь в Карелию, например, занесло?

Он машинально прибавил газу, спросил:

— Судя по твоему многозначительному сопению, ты выложил еще не все гадости? Давай, что припрятал.

— Ко мне вернулось чувство опасности. И к Мамеду тоже.

— Кажется, накаркали, — проворчал Максим, выглядывая из окна машины.

Километрах в пяти на юго-запад над лесом прошел военный вертолет и скрылся за деревьями.

«Похоже, „Ми-24“, — подумал Максим. — В армии их еще „крокодилами“ называли… Опасная гробина…»

Из норки подсознания выглянула мышка тоски.

«Неужели они и до армии добрались?! Хотя, если Петр Маркович и всего-навсего сексот четвертой категории, то, по идее, у них есть свои люди и в правительстве, и среди депутатов… Тут другое непонятно: как нас могли обнаружить? Впрочем, ты, братец, кажется, паникуешь. Мало ли куда и по какой надобности могут летать вояки».

Послышалось тяжелое стрекотание — вертолет возвращался.

— Если начнет садиться, бросаем машину и уходим в лес, — предупредил своих Максим.

Но «крокодил» и не думал садиться.

Послышалось короткое шипение, и по обе стороны дороги среди сосен с грохотом взметнулось пламя. По крыше и капоту машины застучали комья земли, ветки.

— Реактивными снарядами лупит, гад! — крикнул Максим. — Попробуем куда-нибудь свернуть. Ему лес, сволочи, мешает.

Он дал двигателю максимальные обороты — «Волгу» стало немилосердно бросать на ухабинах.

Пилот вертолета разгадал их нехитрый маневр и, обогнав за деревьями, неожиданно зашел в лоб.

— Сейчас даст второй залп! — закричал Максим, изо всех сил нажимая на педаль тормоза. — Разбегаемся! Тофик, попробуй отклонить ракеты! Рассей их!